После учреждения в 1658 году Амурского воеводства, продвижение красноярских и енисейских казаков в восточном направлении в основном заканчивается. Оно переносится на освоение территорий вверх по реке Енисей, ее притокам и равнинам, севернее Саянских гор.
Героическая доля
Следует отметить, что в те годы почти половину населения приенисейского края составляли казаки и их семьи. «Служилые люди», как в те далекие годы называли казаков, одновременно являлись и воинами, и чиновниками, и «работными людьми». Они бились, не щадя своей жизни, на стенах острогов, несли караульную службу, ходили походами на «немирные землицы», собирали ясак, маялись на гарнизонной службе на острожках, форпостах и в караулах, собирали таможенные сборы и подати с торгового люда, были «толмачами» – переводчиками. Нередко им приходилось браться за строительные инструменты, чтобы срубить укрепление, изготовить лодку или карбас. Приходилось им заготавливать и сплавлять лес, строить жилье, мельницы, кузницы, заготавливать и охранять запасы соли, – одним словом, служба казачья в те далекие времена была трудной и опасной. Нелегкая служба в суровых условиях заставляла казаков селиться в ближних от караулов местах или прямо на месте караулов, где были свободные для жизни места.
В этом отношении очень показательным является факт поселения первых казаков в наших местах, на бывшей пограничной линии – в Арбатском, Таштыпском, Монокском казачьих караулах. Казаки просили Тобольское воеводство позволить им с товарищами заселить свободные земли по берегам рек Абакан, Таштып, Табат, Монок, вблизи их сторожевых постов. Тобольский генерал-губернатор генерал-поручик Чичерин позволил поселение казаков с домами, семействами при занимаемых караулах, «но с обязательством последних, со всем своим потомством на вечные времена нести пограничную, таможенную и любую другую службу, какая потребуется». Именно в силу этого соизволения казаки Ворошилов, Зырянов, Кузьмин, Юшков, Шахматов и Смолянинов основали постоянное казачье поселение на реке Таштып, на месте казачьего караула (1759 г. – первое упоминание о нем). В это же время казаками Еремеевым, Байкаловым, Макаровым и Терсковым был основан форпост Манок – «деревня Байкалова», которая со временем выросла в станицу Монуцкую, что на правом берегу Абакана, «в восемнадцати верстах, ниже поселения арбатских казаков». По решению правительства, в эти места также были переселены более сотни семей казаков – участников Булавинского восстания, сосланных до этого в районы Омска и Петропавловска. Сюда же были переселены восемьдесят семей гребенских и терских казаков с берегов Сунжи и Терека. Все они стали носить однотипную казачью фамилию – Терских, Терсков, Терской…
Казаки с берегов Енисея принимали участие во многих вооруженных конфликтах, затрагивающих интересы Русского государства. В архивах найдены сведения об участии наших предков в Отечественной войне 1812 года с Наполеоном. Сотня казаков под началом офицера Егора Окладникова была направлена в район боевых действий. Наши земляки принимали участие во многих боях с французами. Особенно они отличились в бою на берегу реки Колочи. За проявленную воинскую доблесть Красноярская сотня получила именное знамя, а сам ее командир получил орден Святого Георгия IV степени. Из всего состава этой сотни живыми домой вернулись лишь 29 казаков. В Российском военно-историческом архиве найдены сведения об участии казаков в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. и в освободительном походе в Болгарию, в результате чего последняя была освобождена от турецкого ига и получила независимость.
В наших степях
В начале восемнадцатого века в Сибири в основном закончились завоевания новых территорий. Закончилась и военная деятельность казаков. Военная их миссия была постепенно перенесена в абаканские и минусинские (хакасские) степи, где возникла новая казачья пограничная линия. Собственно, в Сибири с тех пор роль казачества стала ограничиваться несением им «внутренней» – военно-полицейской службы.
С другой стороны, начиная с эпохи т. н. «смуты», – Пугачевского восстания, правительство настойчиво пошло по пути лишения казаков их вольностей и особых преимуществ, добытых казаками за время их организованного существования. В начале восемнадцатого века пограничные казаки получают устройство, сближающее их с регулярными войсками. Сибирских городовых казаков почти полностью переводят к несению внутренней, военно-полицейской службы. Так, в 1737 году Сибирский приказ составил штаты, по которым казаки были разделены на команды, распределенные по сибирским городам. Казачьи офицеры стали получать на руки жалованье в двадцать рублей ассигнациями в год, а кроме того фураж и провиант «по особому для каждого места положению». Лошадь, одежда, вооружение заводились казаками на собственный счет, поэтому в течение восемнадцатого века казаки все более беднели и, по официальному признанию властей, «дошли, наконец, до крайнего изнурения».
Администрация отмечала главные причины бедственного положения казаков: 1) большая часть казаков, живущих на Енисее и его притоках, не имела достаточных земельных наделов; 2) денежное содержание казаков государством также не было достаточным; кроме того, казаки по делам службы часто перемещались начальством с одного места службы на другое, долгое время находились в командировках, вдали от своих семей и хозяйств и не имели возможности ими заниматься – сказано в брошюре видного общественного деятеля Енисейской губернии Н.Н. Козьмина «Казачьи земли» (изд. Типографии губернских кооперативов, г. Красноярск, 1917 г.).
Нельзя сказать, что царское правительство не было обеспокоено таким положением дел с казаками в Сибири, где казачество (конные казачьи полки и дивизионы) было основой всех мобильных вооруженных сил империи. Так, еще в 1804 году генерал-губернатор Селифонтов занялся вопросом улучшения условий жизни и быта енисейских казаков, и сделал об этом представление в столицу. С этого времени военным и гражданским начальством составлялись разные «по сему предмету предположения», но с характерной для русской бюрократии особенностью – так и не шли далее межведомственной переписки. Выработанное в 1806 году Положение о сибирских городовых казаках было даже внесено в Государственный совет, где и пролежало до 1822 года. Тогда же, в 1822 году, видным общественным и государственным деятелем того времени М.М. Сперанским был составлен Закон об управлении и устройстве Сибири и Устав о сибирских городовых казаках.
В четырех сибирских губерниях были учреждены казачьи конные полки, в которых должны были проходить военную службу казаки, проживающие в Сибири. Казаки старших призывных возрастов, проживающие в сельской местности, были приписаны к станицам и поселкам. В частности, были образованы: Тобольский шестисотенный конный полк, Томский пятисотенный конный полк, Енисейский пятисотенный конный полк, Иркутский пятисотенный конный полк, Якутский трехсотенный пеший полк. Позднее были внесены некоторые изменения в штатную структуру некоторых казачьих полков. Так, по Высочайшему Положению от 04.01.1852 г., было приказано переформировать Енисейский пятисотенный городовой казачий полк в Енисейский конный казачий полк шестисотенного состава со штабом полка в г. Красноярске. Вместе с Иркутским полком казаки-енисейцы были сведены в казачью бригаду, штаб которой находился в Иркутске.
Конные сотни
По представлению енисейского губернатора А.А. Степанова конные сотни Енисейского полка комплектовались следующим образом: первая сотня – казаками первой очереди станиц: Красноярской, Дрокинской, Тингинским и Есауловским участками; вторая сотня – льготными (запасными) казаками Мининской, Бугачевской станицами и Тинским участком; третья сотня – казаками Торгашинской, Базайской станиц и строящимся Иннокентьевским участком; четвертая сотня – казаками Белоярской, Преображенской, Камчатской, Соленоозерской, Енисейской и Туруханской станиц; пятая сотня – казаками Таштыпской, Нижне-Имекской, Саянской станиц, Монуцкого и Арбатского форпостов, Табата, Усть-Бейской, Большого Луга, Ново-Покровки – Покровских Выселок; шестая сотня – казаками Каратузской (Шадатская крепость), Суэтукской станиц, Бузуновского и Алтайского форпостов и окрестных поселков. Кроме вышеназванных поселений, на усиление казачьего полка были приписаны казаки, проживающие в Красноярском округе: Торгашиной, Чангиновой, Миндерлинской, Коркиной, Ладейской, Богучанской, Мининской, Арейской заимки, Лукино; из Минусинского округа: деревень Байкаловой, Кортуза, Куртакской, Беллыкской, Тесинской, Светлолобовой, Инжульской… а также городовые казаки, живущие в самом Красноярске.
Следует отметить, что в интересах службы этот порядок не всегда соблюдался. Так, на 01.01.1851 г. Енисейский казачий полк должен был насчитывать в своем составе 3391 казака, однако всего через год численность служивых казаков здесь составляла на одну тысячу больше штатного расписания – 4391 человек. На тот момент это была мощная маневренная вооруженная сила.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что как в центре, так и на местах правительство придавало большое значение казачьим полкам, хотя, надо прямо сказать, оно не было склонно щедро оплачивать их трудную и опасную службу. Так, по свидетельству статского советника Пестова в его «Записках о Енисейской губернии» (изд.1835 г.), явствует следующее: «Казаки в политическом отношении к управлению Сибирским краем суть то же, что воздух для человека. Они суть средство предохранительное, всепроникающее, везде действующее. Никто не имеет такого влияния над умами кочующих и бродячих народов, как их победители, над старожилами, как власть их водворившая. Никто не может действовать с таким искусством во исполнение повелений начальства, как те, которые в течение нескольких веков учились опытами узнавать нравы, обычаи, наклонности сибирских жителей». Ему вторит бывший губернатор А.А. Степанов, который в своей книге «Описания Сибири» изд. 1835 г. также говорит, что, цитирую: «Без сего пособия, т. е. Енисейского казачьего полка, управление Енисейской губернией было бы поставлено в большое затруднение».
После отмены крепостного права в Российской империи в 1861 году, изменилось положение всего российского крестьянства. Казаки никогда не были крепостными, тем не менее его положение после той реформы также не могло не измениться.
Жизнь по уставу
Казачество жило довольно-таки обособленной жизнью от других групп населения, прежде всего в силу своего предназначения – несения пожизненной военной службы. Вступление в его ряды посторонних, или, как их называли сами казаки, «иногородних», в конце 19-го века до крайности затруднено, а иногда и формально запрещено. Известен факт, что знаменитый исследователь и ученый, сибирский казак по происхождению, один из лидеров «сибирских областников», хорунжий Сибирского казачьего войска Г.Н. Потанин был освобожден от несения казачьей офицерской службы лишь после множества усилий, предпринятых с его стороны, и только по состоянию здоровья. Не менее показателен в этом отношении пример нашего знаменитого земляка В.И. Сурикова, который родился в семье казачьего урядника в Красноярске. Неизвестно, как бы сложилась вся его дальнейшая судьба, если бы его родные заблаговременно не «похлопотали» за него и не получили бы для него разрешение на учебу в Академии художеств. Тем самым он, как родовой красноярский казак, избежал призыва на действительную военную службу в составе Красноярской казачьей сотни.
Вся деятельность казачества тех лет была строго регламентирована т. н. Уложением о степовых казачьих войсках, в котором, в частности, был раздел, посвященный казачьему населению Енисейской и Иркутской губерний. Согласно этому документу, казаки каждого уезда распределяли между собой лежащие на них многочисленные обязанности: перевозку казенных грузов, доставку почты, сопровождение различных экспедиций и комиссий, конвоирование арестантов и многое, многое другое. Казачье общество станицы или поселка распоряжалось всеми своими земельными наделами, отведенными казакам. Прямым голосованием казаки избирали себе на очередной срок станичного начальника (атамана), который после избрания нес всю полноту власти и ответственности за судьбу каждой станичной семьи, каждого станичного подростка и был подчинен только своему военному или гражданскому начальству – вышестоящему атаману, полковому командиру, и губернатору…
Прошло всего несколько лет после отмены в 1860 году в царской России крепостного права, и наступил 1871 год, принесший коренные изменения во все сферы военной и хозяйственной жизни казаков на Енисее. Именно в этом году была начата очередная реорганизация казачьей службы и жизни. Так, по указу Правительствующего сената от 19 мая 1871 года Иркутский и Енисейский казачьи полки были упразднены, а все казачье население Иркутской и Енисейской губерний было обращено в податное состояние, т. е. стало государственными, или, иначе говоря, «кабинетными» крестьянами. Исключение было сделано только для тех родовых казаков, которые в этот момент находились на военной службе. Их свели в две отдельные конные сотни: Иркутскую и Красноярскую. Так, представители природных казачьих фамилий: Александровых, Аномаловых, Байкаловых, Бызовых, Бологовых, Борзовых, Бедаревых, Воротниковых, Каргополовых, Зыряновых, Шахматовых, Шошиных, Терских, Терсковых, Серебрянниковых, Соловьевых, Сипкиных, Садовских, Красиковых, Чихачевых, Чердоковых, Чанчиковых, Черных, Кожуховских, Катцыных, Ермолаевых, Лалетиных, Терских, Макаровых, Мангазеевых, Полежаевых, Потылицыных, Псарёвых, Путинцевых, Путимцевых, Шеходановых, Широковых, Южаковых, Юшковых, Юдановых и целого ряда других – несли службу в казачьих частях Сибирского и Иркутского военных округов.
На енисейском казачестве по-прежнему лежала обязанность наблюдать за порядком на границе с Урянхайским краем, где они выставляли «потребное число казаков», которые безотлучно несли службу по охране границы на основанных ими кордонах и постах Усинского пограничного округа.
Мужество и героизм
В самом начале Русско-японской войны (1904–1905) вместе со всеми казаками империи были мобилизованы на фронт и многие казаки Красноярской и Иркутской сотен. Они принимали участие в боях в составе Первого армейского корпуса. Шесть казаков и урядников из состава Красноярской казачьей сотни за проявленное мужество награждены Георгиевскими крестами – самой почетной наградой того времени. Кроме того, все участники этой войны были также удостоены нагрудной медали «За войну с Японией». Высочайшим Соизволением от 06.12.1908 г., в награду за верную и ревностную службу как в мирное, так и в военное время, были пожалованы нижним чинам енисейского и иркутского казачества особые знаки отличия – «одиночные белевые петлицы» на обшлага и воротники мундиров, в просторечье именуемые «катушками».
В заключительной части своего небольшого экскурса-рассказа о казаках вполне уместно будет привести лишь один пример мужества и героизма енисейских казаков в мирное время. В ночь с 5 на 6 января 1884 года с одного из приисков в Минусинск на двух повозках шла почта с ценностями на сумму по тем временам довольно значительную – более ста тысяч рублей. Сопровождал ее казачий караул в составе приказного Терских, казаков Юшкова и Сипкина. Ночью в степи, на перегоне, повозки неожиданно подверглись нападению, как впоследствии выяснилось, довольно хорошо спланированному. Первыми же выстрелами было убито по лошади в каждой повозке и наповал убит казак Юшков. Казаки Терских и Сипкин оказали сопротивление грабителям, но были ранены. Посчитав всех троих казаков убитыми, преступники стали искать деньги и драгоценности. В это самое время пришедший в сознание казак Терских смог сесть на коня и ускакал на ближайшее зимовье, где и сообщил о случившемся нападении. В погоню за злоумышленниками тут же был выслан казачий караул, который и настиг ссыльнопоселенца Пентора и мещанина Алексеевича, совершивших данное преступление. Они были остановлены и задержаны. Все материальные ценности были переданы казаками начальнику почтово-телеграфного округа, а им уже были отправлены по адресам.
О героическом поступке казаков было доложено самому императору Александру Третьему. Следует сказать, что отблагодарил казаков он действительно по-царски: вдове погибшего Юшкова и его матери были назначены, вне всяких правил, пожизненные пенсии. Оставшимся в живых Терских и Сипкину были выданы денежные премии, а также все трое были награждены медалями. О геройском подвиге казаков были оповещены казаки, состоящие на службе. Позднее, уже находясь «на льготе», вахмистр Терских получил персональное приглашение быть в составе почетного караула, который встречал наследника престола цесаревича Николая, будущего последнего русского императора, при его поездке на Дальний Восток в 1891 году. Причем деньги на поездку отставного вахмистра Терских были отпущены канцелярией Енисейского губернатора, на что также есть данные в архивных документах.
По данным из других архивных источников и воспоминаниям старожилов известно, что вышеперечисленные фамилии носили енисейские казаки, проживавшие в Таштыпе, Арбатах, Моноке, Покровке и ряде других мест. В реестре фамилий енисейского (красноярского) казачества есть такие фамилии, что косвенно подтверждает предположение автора материала о том, что все три казака-героя являлись уроженцами казачьих поселений Енисейской губернии – нашими земляками.
Сергей БАЙКАЛОВ