Для всех казаков «фигура» и «сама личность» атамана — обязательный атрибут важнейших событий в жизни: праздников, сборов, земельных переделов, судебных тяжб и прочего. Даже в традиционных кулачных боях, проводившихся в станицах по праздникам, атаман — непременный участник. Один из корреспондентов местной кубанской газеты с явным возмущением сообщал из станицы Переправной в 1910 году:
«Недавно верхняя часть станицы и «низовцы» сразились вовсю. «Верховцам», по обыкновению, попало. В это время станичная администрация, принадлежащая к «партии верховцев», осматривала место будущего базара. Окончив осмотр, станичная администрация направилась «к кулачкам». Увидя постыдное бегство «верховцев», администрация не вытерпела, быстро была сброшена верхняя одежда и перед изумлёнными «низовцами» уже замелькали не просто обывательские кулаки, а «административные» кулаки и заставили отступать «низовцев», но это был лишь один момент, а потом «верховцы» в арьергарде со станичной администрацией постыдно отступили. При этом более всего, естественно, попало арьергарду. После этой замечательной для переправинцев битвы у станичного атамана, несмотря на всевозможные припарки и примочки, губы долго были чуть ли не вершковой толщины. Больно и обидно становится, что «первые люди» станицы считают забавой заниматься бесцельным избиением друг друга» (для «просвещённого корреспондента подобные «нормы поведения» атамана — дикость, а в представлениях казаков атаман пребывает с народом и в горестях, и в забавах, он — атаман, востребованный общественным мнением и отвечающий ожиданиям и чаяниям станичников).
Именно атаман возглавлял ритуалы встреч и проводов казаков на службу, на сборных пунктах подавая примеры стойкости и терпения в нелёгких заботах. В одной из газетных заметок так рассказывалось об атамане станицы Новолеушковской:
«Далеко не умерли заветы казачества жертвовать жизнью за Веру, Царя и Отечество, ясным доказательством чего служит случай с атаманом станицы Новолеушковской Н.Ф. Макаренко. Старик — атаман Макаренко, при отправлении казаков вверенной ему станицы на сборный пункт в Уманскую, для отправления последних на далёкую окраину Южного Кавказа, при напутственном молебствии на церковной площади и при исполнении своих служебных обязанностей, был сбит и стоптан лошадьми казаков, всколыхнувшихся при окроплении их священником Святой водой. Выбравшись из — под лошадей и, несмотря на мучительные боли в боку, не подозревая серьёзной опасности, Макаренко продолжал делать распоряжения и вместе же с казаками отправился в станицу Уманскую, чего от него требовал долг службы. В Уманской атаман — герой при исполнении служебных обязанностей целую неделю никому и виду не подал о столь мучительной боли в боку, и только когда возвратился домой, в Новолеушковскую, лёг в постель. Пользуемым станичным фельдшером установлено, что у Макаренко переломлено ребро в левом боку. И вот при таком переломе оставаться на посту своей службы, до освобождения от неё! Не говорит ли это за геройство казаков вообще, и за Макаренко, в частности?»
Каждый поступок станичного атамана, таким образом, служил формой, в которой отливались идеалы и социальная практика кубанских казаков. Его высокий общественный статус в народной картине мира налагал на него определённые обязательства, поэтому индивидуальность каждого станичного атамана неизбежно выражалась в установленных традицией формах. Строго карая нарушителей общепринятых норм, атаман являлся в народных представлениях гарантом сохранения системы казачьих ценностей.
Сергей Ефремов
Использован материал: «Социально — гуманитарный вестник. Всероссийский сборник научных трудов», Краснодар, издание 2016 года.
Картина В. Лещёва.